Блог Марины Мироновой

Он был красавчик лагеря; и за ним бегали девчонки из разных отрядов в надежде поймать на себе взгляд его больших карих глаз. А он бегал за мной... в то время как я питала глубокую пионерскую симпатию к очередному гармонисту (См. «Первой любви посвящается»), который был старше меня лет так на двадцать пять.

Каждое утро мы выстраивались на линейку и шагали по направлению к поднятому красному знамени под сопровождение песен типа «Эх, хорошо в стране советской жить» или «Взвейтесь кострами, синие ночи», которые он привычно наигрывал, совсем не передавая пионерского задора своим лицом. Подходя ближе к нему, я выпрямляла спину, вытягивала шею, старательно выворачивала носки, как меня учила моя сестра-балерина, и украдкой подсматривала за его взглядом, который вяло блуждал по длинной шеренге мальчиков и девочек, отдающих салют реющему в небе знамени.

Без пойманного на себе взгляда я возвращалась в свою комнату и каждый день находила на своей кровати маленький букетик полевых цветов. Нет, не от гармониста. И я, как порядочная леди, не желающая давать повода всеобщему любимцу, выбрасывала букеты в окно, которые собирались в могильный холмик его неотвеченной любви. А на завтра снова шла на линейку и снова возвращалась незамеченной апатичными глазами гармониста.

К концу смены я решила не думать о журавле в небе, а иметь синицу в руке, и, хладнокровно посмотрев на примерно пятнадцатый по счету букет, бережно перевязанный ниточкой и лежащий на моей кровати, поставила его в воду.

Через несколько дней мы возвращались в город. И во время остановки, когда мальчики пошли налево, а девочки направо, мой кавалер побежал к растущим камышам. Он вернулся в автобус с аккуратно срезанными тремя длиннющими камышами, протянул их мне и ушел на свое место. Это был момент, когда он подбросил порцию огня в мое хладнокровие и получил мой адрес. Изящный срез стебля по диагонали растопил/покорил мое сердце.

Но, отвечая на его первое письмо, я в свои двенадцать лет не могла не позволить себе быть женщиной, и, имея в виду обратное, написала, что не хочу больше ни писем, ни встреч. Он в свои четырнадцать не понял, что женский язык в сердечных вопросах не несет буквальный характер, и замолчал, перестав писать.

Женский ‘язык навыворот’ – явление неадекватное, необъяснимое, загадочное – говорим “нет”, подразумеваем “да”. Но если посмотреть на развязки судьбы, можно сказать, что женский ‘язык навыворот’ не всегда делает все навыворот. 😂